Легенда о храбром Кантогае и его подвиге

(Легенду записал Аян Садуакас со слов старейшины Жуметкенова Толеубека, жителя села Ахметбулак)

В казахской степи, между хребтами Тарбагатай, Манырак и Саур-Сайкан простирается огромная долина – шестьдесят километров в длину и тридцать в ширину. Это благодатное место казахи называли Казаншункыр. Земля здесь была настолько плодородной, что, казалось, стоит лишь прикоснуться к ней, и она будет источать масло. Именно эту местность облюбовал род Сатыулы Бурымбета – двоюродного брата великого батыра Кабанбая.

Когда наступило временное затишье от вражеских набегов, люди вздохнули свободно и стали готовиться к перекочёвке на летние пастбища. В разгар этой суматохи в семье Кутымбета, старшего сына Бурымбета, родился мальчик. Весть о появлении ребёнка стремительно разнеслась по всей округе. Но поразительным было не только его рождение, а то, что он появился на свет с зажатыми в кулачках сгустками крови. «О, Всевышний, храни его!» – восклицали старейшины, посчитав это знаком особого предназначения мальчика. Люди верили, что он отомстит за всех, кто погиб от рук врагов. Малышу дали имя Тогай и устроили в его честь большой той, на который съехались все окрестные роды.

Тогай вырос могучим юношей, обладавшим невероятной силой и отвагой. У него было три брата – Бокай, Китат и Кушик. Все они были бесстрашными воинами, но Тогай выделялся особенно и в народе его стали называть Кантогай – «Кровавый Тогай». В многочисленных сражениях он закалил свою храбрость и снискал славу великого воина.

В ту пору у подножия горы Манырак, у слияния рек Кандысу и Терисайрык, простирались густые заросли камыша. Эта местность считалась логовом хищников, особенно тигров. Люди обходили ее стороной, но только не Кантогай. Он один мог бесстрашно проходить через камышовые заросли, где даже дикие звери сторонились его, чувствуя в нём силу, превосходящую их собственную. С юных лет Кантогай впитывал народные предания и сказания о великих воинах, изучал боевое искусство и овладел всеми видами оружия. Несмотря на свою внушительную фигуру, он был ловок и быстр в сражении, а среди соплеменников слыл непобедимым.

Род, сложившийся из потомков шести сыновей Бурымбета, основательно обжился в долине Казаншункыр, где нашел места для летних пастбищ и зимних стоянок. Земли между истоками реки Ахметбулак и Кандысу достались четырем сыновьям Кутымбета. Село Ахметбулак – в то время бывшее их родовым стойбищем, тогда называлось Костерек – по видневшимся еще издалека, с перевала Майлы, вершинам двух гигантских тополей. А верхняя часть Костерека до восточной стороны Кедерги была обителью Камбара торе, главы рода Жумык.

Драгоценной роскошью, возвышающим торжество Камбара торе, украшением его скота был великолепный белый нар – величественный верблюд с белоснежной пушистой шерстью. Он приглянулся Кантогаю, который наивно полагая, что Камбар торе ему не откажет, однажды обратился к тому с просьбой отдать этого верблюда: «Мне он нужен для кочёвки, не откажи». Но Камбар отказал. Разочарованный и обиженный Кантогай батыр не стал спорить, молча разобрал юрту и собрав все имущество, покинул родные земли. Люди, увидев суровый вид уходящего батыра, догадались о его обиде, но не осмелились вслух сказать ему: «Остановись! Забудь эту свою обиду». А Кантогай как ушел, так и не вернулся, переселившись и прочно обосновавшись у берегов Кызылсу – притока реки Шар.

Вскоре после его ухода находящиеся по соседству давние враги напали на долину, устроив кровавый разгром мирной жизни людей. Они не просто грабили народ, оставшийся без предводителя, но и вводили тяжёлую дань: с каждого дома требовали коня, быка, овцу, мешок курта и бурдюк масла. Народ стонал от притеснений. Видя смятение народа, старейшины осудили Камбара за его безрассудную ошибку, за то, что он не осознал ценности такого героя, как Кантогай, предпочел ему пусть и прекрасного, но просто животного. Камбар, осознав свой проступок, сказал: «За свою ошибку я отдам все, что он захочет, включая белый нар. Пусть он вернется на родину и спасет народ». Тогда старейшины, знавшие характер Кантогая, который нелегко отступал от своих решений и не общался с теми, в ком был разочарован, стали советоваться с Камбар торе. Они сказали, что Кантогай очень любит своего племянника, сына его сестры, которому добродушно прощает все его шалости и становится мягким и нежным, стоит произнести его имя. Поэтому в этот путь к Кантогаю они отправили похожего на него нравом племянника, усадив того на белого нара, в сопровождении каравана со всадниками.

Проснувшись с ранним рассветом, батыр Кантогай сказал жене: «Вставай, хозяйка! К нам едет гость, готовь угощение». Сам же оседлав крапового рыжего коня поехал на встречу путникам. Когда на закате дня, вдалеке в высоких клубах пыли показался караван, Кантогай безошибочно узнал племянника, восседавшего на белом верблюде, и поскакал ему навстречу. Находясь вдали, давно не видившиеся дядя и племянник, переполняемые радостью, бросились друг другу в объятия.

Немного успокоившись и справившись о здоровье близких, батыр увидел всадников, ведущих великолепного белого нара. Он удивился раскаянию Камбара торе, но в глубине души догадывался, что было что-то неладное в отправке племянника на белом наре и ждал развязки этой загадки. Учитывая, что в степи не принято сразу в дороге расспрашивать далеких путников, в том числе о причинах их приезда, они проявили хладнокровие и мало говорили, пока не вернулись домой. Только увидев, как его племянник спешился и, волоча хлыст, вошел в дом, следом за ним вошел и сам Кантогай. За дастарханом батыр говорит: «Итак, мой племянник! Хотя ты еще ничего не сказал, но я заметил, как ты входил, волоча свою камчу. Так что рассказывай, как живет народ!»

Выслушав вести батыр понял, что его зовут не просто в гости – народ оказался на грани гибели. «Хорошо, – сказал он, – как вернетесь, поставьте две двенадцатикрылые юрты в Талпыне, между густыми рощами Терисайрыка, в верхней части местности Жамандала. Передайте людям, что в этом месте будет собираться дань. Когда всё будет готово, я прибуду. А теперь в путь», – сказал батыр и проводил гостей.

Когда скот был согнан и Талпын заполонили многочисленные стада, а белые юрты были битком заполнены запасами курта и масла, вражескому предводителю послали весть о том, что дань собрана. Надменные захватчики прислали двадцать молодых воинов, чтобы забрать «налог». На пороге белой двенадцатикрылой юрты их встретил огромный батыр-великан, которого они прежде не видели в этих краях. Это насторожило врагов, однако самонадеянный начальник отряда, не почувствовал угрозы. «Наверное, у слуги, стоящего перед Белой Ордой, есть для нас приготовленное угощение. Спешивайтесь! Давайте перекусим здесь, ведь не каждый день мы можем попасть в такую ханскую ставку!», – сказал он и громко расхохотался.

• «Верно говоришь! Нет суеты и никаких срочных дел, чтобы держаться за гриву коня, – ответным хохотом взревел Кантогай. – Спешивайтесь!».

И хотя враги беспокоились, видя огромного великана, на двух плечах которого могли поместить два человека, но подумав, что в одиночку он может сделать с двадцатью воинами, они спешились и направились к юрте. Когда последний из врагов переступил порог, батыр молниеносно схватил его, прорезал двухклинковым кинжалом отверстие в юрте и засунул туда голову пленника. Пока остальные замерли, не понимая, что происходит, в воздухе опять сверкнул алмазный клинок и на ладонь Кантогая брызнув, полилась кровь поверженного. Со словами «А, вот теперь и я напился!», – одним глотком он осушил ладонь. В ужасе враги бросились бежать куда глаза глядят, от страха даже бросив своих лошадей. Двое или трое из них, оказавшись в ловушке внутри юрты и не имея возможности выбраться, в панике прятались за нагроможденными тюками. В жутком смятении они онемели, как будто столкнулись с одноглазым демоном. Кантогай вылавливал их одного за другим и привязывал к кереге (сборно-раздвижные стены) юрты.

Он приказал жене стеречь оставшихся пленников со словами: «Не спускай с них глаз! Я не успокоюсь, пока не отомщу каждому из них!». И как будто предварительно договорился с женой, вышел из юрты. Как только он перешагнул порог, жена батыра прошептала пленникам: «Не хочу брать грех, покиньте этот край раз и навсегда! Бегите, пока живы!». А те, уже с меркнущим светом в глазах и давно готовые проститься с жизнью, не могли поверить в своё спасение. Задыхаясь и трясясь от страха, они выскочили из юрты, сели на коней и умчались прочь.

Так, в трудный час, Кантогай вернулся и спас свой народ. Есть также свидетельства, что защищая родную землю, Кантогай стал одним из могучих батыров Барқытбеля и впоследствии держал знамя великого Даулетбай батыра, став для народа мудрым правителем, а для врагов – справедливым возмездием.